Виктор Аргонов: «Для меня CN — не только музыка, но и просветительский проект»

Сегодня, мы хотим познакомить наших читателей с потрясающим и неординарным композитором Виктором Аргоновым. Если вы уже знакомы с его творчеством, то почти наверняка, его композиции в вашем плейлисте. А если слышите его имя впервые, то готовьтесь испытать невероятное эстетическое удовольствие от музыки. Мое знакомство с творчеством Аргонова началось с песни «Над землею алеет закат», которую скинул мне в контакте один знакомый. Эти музыкальные произведения приятны мелодией и интересны текстами. Тексты наполнены глубоким философским смыслом, размышлениями о судьбе и будущем человечества. Данный репертуар вдохновляет, дает возможность стряхнуть стереотипы и по-новому взглянуть на жизнь, почувствовать что-то родное и до боли знакомое.

Но это то, что касается творчества Виктора Аргонова. А ведь он еще учёный и блоггер. Загляните в его жж. Там много любопытного. Его труды касаются нелинейной оптики, искусственного интеллекта, механизмов сознания и мотиваций...

Интернет-портал ВСЯ.РФ взял интервью у Виктора.

Начнем с самого начала. Когда возникло желание писать музыку? Что на это повлияло?

Виктор Аргонов:
Наверное, мало кто из музыкантов чётко знает, почему решил стать музыкантом) У меня это произошло в 16 лет, и довольно неожиданно. Скорее всего — потому что стал слушать больше музыки (появились коммерческие радиостанции), а потом ещё и узнал, что некоторые аранжировки можно делать в домашних условиях (это были 1990-е годы).

Почему были выбраны темы именно будущего человечества для композиций?

Виктор Аргонов:
Потому что эта тема меня давно интересовала, но при этом почти не отражена в музыкальной культуре. Есть философские, фантастические и футурологические книги, встречается и серьёзное кино — а с музыкой труба, особенно песенной. Естественными науками я интересовался с раннего детства, а в 1998-1999 годах (в студенчестве) к тому же активно погрузился в философию и в классическую фантастику — Лема, Стругацких.. Именно тогда я подумал, что в музыке можно не только описывать фантастические истории, но и всерьёз обсуждать философские и футурологические вопросы. Именно тогда, например, была написана песня "Неизбежность«.
Расскажите про группу Complex Numbers. Когда и как она образовалась?

Виктор Аргонов:
В 1996 году на пару с моим другом Фролом. Поначалу мы хотели заниматься аранжировками, ремиксами, но уже к концу года появились и заготовки собственных треков. И к группе присоединились новые участники. Мы поняли, что нам есть, что сказать как авторам. Впрочем, первые альбомы (особенно — песни с вокалом) записывались долго и вышли лишь в 2002-2003 годах. Тогда же мы стали относительно активно раскручивать музыку в интернете

Почему появилась потребность в создании отдельного проекта: Виктор Аргонов Project?

Виктор Аргонов:
В Complex Numbers некоторое время был относительный паритет вклада участников. Несколько авторов, но в едином звучании. А вокалистка одна, Наталья. Но когда у меня появилась идея оперы «2032», ситуация предстала иначе. Писать оперу коллективно не получилось: кому-то это было неинтересно, с кем-то были большие творческие разногласия. Зато вокалистов требовалось несколько. Стало ясно, что опера — это мой авторский проект, в который я приглашаю исполнителей (причём Наташа участвовать не смогла). Получилось, что это другой коллектив, который трудно назвать Complex Numbers. Уже потом стало ясно, что разделение было всё-таки лишним: большинство других участников CN так и не вернулись в группу, а нынешние CN — это лидерский проект, хотя и уже не строго «одного автора».

Можно ли сказать, что наибольшая популярность пришла с «Легендой о несбывшемся грядущем»? В чем секрет этой популярности? Люди действительно тоскуют по советскому прошлому?

Виктор Аргонов:
В 1990-х взгляд россиян на советский период был крайне ангажирован. Кто-то ненавидел СССР, а кто-то ненавидел текущую власть и мечтал туда вернуться. Мне хотелось противопоставить оперу этому чёрно-белому взгляду. Дать пример романтического, но отстранённого взгляда. Поговорить о философии — не только политической, но и экономической, этической, кибернетической. Опера вышла в 2007 году, и оказалось, что к этому времени именно такой взгляд востребован обществом. Серьёзное желание вернуться в поздний СССР у большинства пропало, но желание подумать и помечтать — осталось.

Я так понимаю, «Легенда» завлекла именно левого политического толка, хотя цель была не такая все-таки?

Виктор Аргонов:
Мне многое нравится в советской эстетике. Культ прогресса, культ радикального преобразования среды (даже просто открытая солнцу застройка спальных районов), риторика борьбы за мир.. Даже сцены заседаний в 2007 уже ассоциировалось не с циничными бюрократами, а с романтическими элементами. Эстетически я хотел позитива, поэтому пропагандистски получилось произведение скорее за СССР, чем против. Но многие мои слушатели не понимали, что в самом СССР эту оперу вполне могли запретить — уже не за эстетику, а за сюжет и мысли.

Техно-опера «Русалочка». Почему вдруг такой сюжет? Что вы хотели через нее передать слушателям?

Виктор Аргонов:
Русалочку как сказку и как персонажа я полюбил сначала благодаря диснеевской экранизации, а затем — советской 1976 года. И уже гораздо позже знакомился с текстом Андерсена. Эта сказка очень нравилась и Ариэль, которая участвовала в «2032», но решила записывать песни дальше. И уже в 2005 году, в разгар работы над «2032», я решил написать следующую оперу по мотивам Русалочки. Но с серьёзным фантастическим переосмыслением сюжета. Мне было что сказать на тему трансгуманизма, взаимодействия с другими цивилизациями, прогрессорства.

Насколько популярна оказалась симфония «Переосмысляя прогресс»? Не получилось ли сильных разногласий в ее интерпретации?

Виктор Аргонов:
Поскольку это видео, популярность можно оценить по числу просмотров. Там несколько файлов разных версий, но думаю, что если бы файл был один, просмотров было бы около 40 000. Это существенно меньше, чем у клипа «Неизбежность» (120 000), но он и вышел сильно раньше (2009 против 2015).

Не всем слушателям понравился формат, когда большинство музыки инструментальная и надо читать сопроводительный текст. Да и сюжет после 2032 и Русалочки сильно другой. Гораздо более короткий, менее фэнтезийный, с закосом под документалистику и претензией на футурологическую стройность — хотя идеи для многих спорны. И всё же по поводу тематики особой критики не было. Формат критиковали, тематику и сюжет — почти нет. Кто-то молча отвернулся, кто-то, наоборот, заинтересовался. Но основную массу аудитории это не распугало.

В клипах «Переосмысляя прогресс» довольно очаровательная подборка изображений. Кто делал видеоряд?

Виктор Аргонов:
Я выбирал их сам. Это было интересной творческой задачей и одновременно — знакомством с современным искусством. У меня весьма приятные воспоминания о том периоде творчества, особенно — о работе над 3-4 частями. Это были апрель-май 2014 года, из открытого окна шёл запах трав и цветов, а я составлял видеоряд и писал текст. А вот с частью 5 оказалось труднее. Работа над видео заняла непропорционально много времени, так как текст песни был уже готов, а подобрать изображения под готовый рассказ непросто. Нужны были тонкие и точные эмоции на заданную тему, приходилось перебирать сотни изображений.

Техно-опера «Мы, XXII век». Получилось передать через нее все, что хотелось?

Виктор Аргонов:
Даже больше, чем хотелось!

Вообще, как много времени уходит на написание техно-оперы? Приходится ждать вдохновения?

Виктор Аргонов:
Всё зависит от длины. Никакое вдохновение — кроме прямой диктовки со стороны подсознания или чего ещё — не позволило бы мне написать «2032», скажем, за полгода. Даже если речь только о тексте и мелодиях. На вдохновении можно быстро набросать удачную мелодию или найти отдельные творческие решения по произведению в целом. Но кропотливое обдумывание тоже нужно, иначе произведение будет эклектичным, не цельным. Я стараюсь не перегружать себя работой, голова не должна быть уставшей. Поэтому даже в «Мы, XXII век» далеко не все идеи вошли в песни, они просто не успели появиться за год. Видео было важным дополнением, где я доосмыслил белые пятна рассказа. Оперу нельзя писать просто как обычный альбом: написал трек и забыл о нём, работаешь над новым.

Знаю, что много времени ушло на видеоряд к «Мы, XXII век». Результат получился такой, как вы и хотели?

Виктор Аргонов:
Полтора года для 24 минут простой, но сюжетно продуманной анимации при отсутствии соавторов — не так уж много. Результатом я доволен. Поначалу я даже не думал, что осилю такое. Многое учился рисовать по ходу работы, но жёсткость стиля обычно позволяла отличить топорный набросок от пригодного) Есть люди, которым такой стиль в принципе не идёт — но это то, что я умею и что мне в целом нравится. И здесь мне есть, куда совершенствоваться.

Виктор, где вы черпаете вдохновение?

Виктор Аргонов:
Если говорить об идеях — то из философии и трансгуманистической футурологии. Многое, о чём мечтали люди XX века, сейчас переосмысляется, и мне есть, что сказать. Для меня CN — не только музыка, но и просветительский проект. Рассказывать людям то, о чём они не задумывались. Использовать романтические, подчас «попсовые» музыкальные эмоции для выражения идей, которые раньше у них ассоциировались со всяким мрачняком.

Если говорить о трудоспособности, мотивации — то чаще всего из самого процесса творчества. Если начал новую вещь, и она получается удачно, то появляется большое желание продолжать её, развивать. Если записывается песня, то меня также очень вдохновляют удачные вокальные дубли. Хочется их монтировать и чувствовать, как наброски превращаются в реальную песню.

Каковы ваши дальнейшие творческие планы? Чего ждать поклонникам?

Виктор Аргонов:
Хочу поработать просто над отдельными треками. Уже есть наработки для новых песен для того же альбома, куда войдут «Время придёт» и «Сказки добрые» (этот альбом отложили из-за XXII). Возможно, уже этой осенью мы начнём с Ариэль запись вокала к одной из новых песен.

Большое спасибо, Виктор, за интереснуюд беседу!

Материал подготовила, специально для сайта ВСЯ.РФ, Юлия Морозова