Российское кино: есть ли будущее?

Игорь Александрович, как Вы считаете, в каком состоянии сейчас находится отечественный кинематограф?

Игорь Птицын:
Кинематограф — это порождение модерна. Крах модерна означает гибель всех его порождений, не только кино. Рыночный подход к кино породил массовое оболванивание зрителя. Конечно, развлекательная коммерческая продукция была всегда, но сейчас она опустилась до низкопробного комикса.

Как за границей принимают наши фильмы?

Игорь Птицын:
Начиная с «перестройки», на Западе приветствуются обличительные фильмы о России и русских. При Горбачёве и Ельцине лауреатами западных МКФ становились Павел Лунгин и Никита Михалков, Глеб Панфилов и Александр Аскольдов, Вадим Абдрашитов и Кира Муратова. В 21 веке лидерами постсоветского кино в глазах Запада являются Александр Сокуров и Андрей Звягинцев.

Какие наши фильмы чаще всего находят поддержку у государства в лице того же Фонда Кино или Министерства Культуры?

Игорь Птицын:
В России давно (ещё в последней трети 20 века) сложилась клановая система распределения бюджетных средств в области кино. Есть клан Михалковых-Кончаловских, есть клан Бондарчуков, существуют и другие группировки — помельче. Именно эти кланы и получают львиную долю государственной поддержки.

От чего зависит, будет ли успех у хорошего фильма в прокате с меньшей поддержкой и меньшим бюджетом?

Игорь Птицын:
У малобюджетных фильмов есть только один шанс для успеха в прокате. Нужно включить мозги. Любое хорошее кино не может не быть интеллектуальным. Что же касается массового зрителя, то он должен побуждаться к осмысленному просмотру кино, иначе люди так и будут смотреть возбуждающую первичные инстинкты дрянь.

Если бы Вы снимали фильм, то о чем он бы был?

Игорь Птицын:
Я бы экранизировал все книги Александра Проханова.

Назовите несколько лучших и худших, на Ваш взгляд российских фильмов за последние несколько лет.

Игорь Птицын:
Я продолжаю следить за творчеством Бортко, Хлебникова, Звягинцева, Кончаловского, Михалкова, Хотиненко. Провалов у них нет, но нет и прорывов или озарений, которые бы произвели на меня сильное художественное впечатление.

Я смотрела фильм «Территория» по одноименному роману Олега Куваева. Он произвел на меня отличное впечатление. Красиво, ярко, душевно. В конце плакала. Зацепило. Пересматривала и роман прочитала. А вот та же лента «Движение вверх», на удивление, не тронула. Хотя читала огромное количество положительных отзывов. А что вы скажете о советской тематике в современных российских фильмах?

Игорь Птицын:
Давайте вспомним, что после 1917 года в России почти 20 лет производился погром дореволюционной культуры. В 1936 году в СССР началась культурная «реакция»: начали восстанавливать классическую культуру хотя бы в форме канонизации Пушкина, включения в театральный репертуар Чайковского и А.Островского, а также создания фильмов о Минине и Пожарском, Суворове и Кутузове, Александре Невском и адмирале Ушакове, Мичурине и Попове, Глинке и Пирогове. Весь социалистический реализм был попыткой частичной реабилитации великой русской культуры. Сегодня на смену постмодернизму 90-х и 2000-х с его радикальным культурным нигилизмом пришел, условно говоря, Прилепин. Появление книг о советских героях и фильмов о советском искусстве, спорте и космосе — это новая попытка восстановления традиционной культуры, но устранить последствия бытийного погрома после уничтожения СССР средствами литературы и кино уже не представляется возможным.

Ваши любимые фильмы и почему

Игорь Птицын:
Назову только пять фильмов, которые помогли мне понять Другого: «400 ударов» Франсуа Трюффо, «Гражданин Кейн» Орсона Уэллса, «Зеркало» Андрея Тарковского, «Фотоувеличение» Микеланджело Антониони и «Небо над Берлином» Вима Вендерса.
.
Чего не хватает современному отечественному кинематографу? Средств, вдохновения, профессиональных кадров или чего-то другого?

Игорь Птицын:
После исчезновения советской альтернативы мы «развернулись» и покатились в обратном направлении. Никакого «капитализма» у нас не будет, потому что он, как и «социализм», погиб в конце 20 века. «Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?» — спрашивал Борис Пастернак в 1917 году. Сейчас «на дворе» новый феодализм, а в перспективе маячит и «новое рабовладение». Римская формула «хлеба и зрелищ» (бои современных гладиаторов) приобретает пугающую буквальность. Надеюсь, что настоящие зрители, которые давно находятся в глубоком подполье, сохранят для будущих поколений все то, что мы так любили, в том числе и Музеи Кино.

Благодарю за интересную и познавательную беседу!

Интервью брала, специально для сайта ВСЯ.РФ, Юлия Лучистая